Осенняя ревизия бортей в заповеднике «Шульган-Таш». За непонятным большинству людей названием – целый комплекс мероприятий по бортевому пчеловодству. Осенью борти и колоды госинспекторы (по совместительству и бортевики) должны подготовить к зиме, при этом забрав часть мёда из пчелиных семей. Мёд из бортей отбирается именно осенью, когда пчёлы его уже запечатали в соты. Он зрелый, густой, и способен долго храниться. Отправляемся на ревизию в один из обходов Бельского лесничества заповедника. Из деревни Максютово с госинспектором Сабитом и его братом и помощником Азаматом на тракторе с прицепом едем на заповедную территорию. Трактор с грохотом поднимается по хребту Ак кашка. Там, на его вершине, граница заповедника. Кругом – сентябрьское великолепие золотого и багряного нагорного широколиственного леса. С вершины хребта, с лесной дороги под названием Сырт-юл («дорога по сырту»), открывается великолепный вид на уральские дали и долину реки Белой. Горизонт всегда в лёгкой дымке из-за испарений водяных паров от многочисленных рек и речек, и прохладных лощин, изрезавших окрестные горы. Вся территория заповедника представляет собой горные хребты с узкими долинами водотоков.
На вершине Ак кашки царствуют дубравы. По окраинам хребта, где жарко и сухо – дубовое криволесье, а в центре – высокие прямостоячие деревья. Дуб на южном Урале – кормилец многих животных: от медведя и кабана, до белки, бурундука, садовой сони и лесных мышей. Да и многие птицы любят жёлуди: сойка, дятлы, залётная сибирская гостья – кедровка. В дубовых дуплах выводят потомство птицы-дуплогнездники (дятлы, мухоловки, синицы и многие другие), зимуют насекомые, которых в стужу находит и поедает куница. А их гниющая древесина – место обитания личинок жуков, занесенных в Красную книгу: дивного, с бархатными серо-голубыми надкрыльями, альпийского усача и коричнево-бронзового восковика-отшельника. И это – далеко не полный перечень животных, которых кормит и укрывает от хищников и капризов природы южноуральская дубрава.
Вся дорога по заповеднику – бесконечные подъемы в гору и спуски в речные долины, в прохладные и заросшие высокой травой русла. Иногда речные поймы плавно переходят в большие поляны. Увы, без многолетней деятельности человека это очаги биологического разнообразия (особенно богата луговая флора) просто исчезли бы, заросли лесом. Башкиры в течение многих веков выпасали здесь скот и косили сено. Так и сформировались местные поляны. На территории заповедника площадью 225 квадратных километров всего пять крупных полян, и множество небольших.
А мы, спустившись с очередного заросшего лесом хребта (обширные, остепненные вершины, как хребет Ак кашка, в заповеднике – редкость), оказались в долине речки Буйляу, на поляне с одноимённым названием. Здесь, на возвышении, стоит лесная избушка. Отметив дату прибытия и перечень участников ревизии в контрольной тетради, которая есть в каждой лесной избушке, Сабит вынимает из тракторной тележки инструменты бортевика и отправляется в лесную чащу вместе с помощником. Ну, а мы, сопровождающие – сотрудники научного отдела, идём следом. По одним ему известным приметам лесник безошибочно находит бортевое дерево. Это высокая сосна с дуплом – бортью на высоте около 12 метров. Высоко! Бортевому пчеловодству в Башкортостане не менее тысячи лет. Поэтому навыки обращения с пчёлами отработаны до совершенства. А лучше, чем эти бортевые инструменты, которые используются веками, придумать невозможно. Главные из них – дымарь, куда закладываются гнилушки, дающие густой дым, веревка (кирам), с помощью которой пчеловод поднимается на дерево, подставка для ног (лянге), деревянный бочонок для мёда (батман). Кроме них, есть и много других необходимых инструментов, например, небольшой топор. Кирам у нашего бортевика искусно сплетён из кожи, в несколько рядов, чтобы мог выдержать вес человека.
И вот бортевик начинает подъём на дерево. 
Ловко передвигая вверх опоясывающий его кирам, откинув корпус и упираясь ногами в ствол, он рывками поднимается к борти. Не всякий акробат на такое способен! Достигнув дупла и укрепив под ногами подставку, бортевик должен удерживаться в этом положении, без страховки, с десяток минут, а то и больше. И при этом нужно поднять снизу на веревке инструменты, закрепить тукмак – защиту от медведя, вскрыть борть, отпугнуть пчёл дымом, вырезать соты с мёдом, сложить их в батман, опустить вниз помощнику. А затем закрыть и утеплить борть веником из травы. Опустить вниз инструменты. Спуститься вниз. Неудивительно, что бортевым промыслом занимаются только люди достаточно молодые, сильные и крепкие. За один день бортевик с помощником может осмотреть всего несколько бортей. После каждого подъёма необходим отдых. А борти расположены достаточно далеко друг от друга.
Мы пробуем мёд из батмана, спущенного с дерева. Он очень вкусный, густой и душистый, перемешанный с сотами, чуть терпкий от прополиса. И разноцветный – жёлтый, белый, коричневый. Ведь в нём пыльца многих растений, а также новые золотистые, и старые, насыщенно-коричневые, соты. Наша сотрудница Ольга тут же окрестила этот мёд «шоколадным» и нашла, что он наиболее вкусный. Из бортей мёд отбирают лишь один раз в год, осенью. Бортевик, вскрыв борть, оценивает собранный пчелиной семьёй запас мёда, оставляя необходимое количество на зимовку (обычно это 4-5 килограммов), а остальное забирает. Отбор мёда производят в сухую, тихую и тёплую погоду.
Сабит спускается с дерева и садится отдохнуть, но прежде показывает царапины, глубоко врезавшиеся в ствол бортевого дерева. Это подходил медведь, учуяв запах пчёл. Поднялся на задние лапы, поцарапал ствол, но влезть не решился и ушёл восвояси. На каждом бортевом дереве в заповеднике есть такие отметины. Много медведей подходит к бортям, но не всякий пытается их разорить. На это способны не все медведи, а примерно каждый десятый. Как и у людей, для этого нужны способности, молодой возраст и не очень большой вес. Тем временем брат Сабита, Азамат воспользовался небольшим перерывом в работе, и срезал неподалёку стебель сухого растения. «Это курай» – пояснил он. Немного укоротил с обоих концов сухой стебель, сделал вдоль несколько отверстий, поднёс к губам – и полились чудные звуки! Мы были в раю, в чудесном лесу с золотыми листьями, синим небом и прекрасными, поистине волшебными звуками! Что может быть лучше таких минут? Мелодия, то грустная, то залихватски весёлая, лилась из обычного сухого стебля. Больше всего меня поразила та почти мгновенная метаморфоза, когда под руками человека неприметное растение превратилось в предмет культуры – музыкальный инструмент. Чтобы найти в лесу курай и изготовить инструмент, нужно знать эти места с детства и жить здесь. А чтобы заиграть на нём, необходимо обучение. И наш кураист тоже осваивал азы игры на курае, но, увы, не в родной деревне, а в ближайшем городе.
Курай, или реброплодник уральский. Это неприметное растение из семейства зонтичных растёт в южноуральских широколиственных лесах. Курай любит тенистые места и избегает жарких остепнённых склонов. В засушливые годы встречается довольно редко, а во влажные – почти повсеместно. В наших лесах есть и другие зонтичные растения с достаточно крупным полым стеблем (дягиль, борщевик, дудник, купырь), но только из реброплодника получается настоящий курай, удобный для музицирования. Растение срезают ещё зелёным и сушат в тени. И только потом делают курай. В наше время кураисты играют, конечно, не на природном курае, а на инструментах, сделанных из самых различных материалов. Тем ценнее навык изготовления и игры на настоящем курае.
Осмотрев несколько бортей и отобрав из них мёд, собираемся в обратную дорогу. Осенью дни короткие, быстро катится к закату багровое солнце, резко холодает. Проезжаем обратной дорогой по золотистой аллее деревьев на широкой и многогорбой, как у динозавра, спине хребта Аккашка. Провожая глазами малиновый солнечный шар, я верю, что побывала в раю, и ещё долго буду вспоминать чудесные минуты музыки в сказочном лесу и душистый мёд в липовом батмане. А в рюкзаке за спиной у меня лежит сухой и шершавый стебель, превращённый музыкантом в волшебный курай.
Марина Бакалова
Фото автора
Фото кураиста – О.Симонова
